Экономические новости

Девятнадцатилетний Даниил Мишин владеет сетью Bear hostels в Москве и Севастополе. Семь лет назад ему не хватило карманных денег, и он решил, что сам их заработает.

Он не любит, когда его называют вундеркиндом. Его возраст — его реклама — помогает сколотить больше бабла. Ответа на вопрос, кем он будет, когда вырастет, у него нет: он уже вырос, и что будет дальше, ему все равно.

Про бизнес Даниил знает больше, чем про модный look, вечеринки с кокаином под Муджуса, бар «Солянка» и телеканал «Дождь». Все эти незаменимые аксессуары молодого активного столичного жителя родом из Замкадья к его образу не подошли. Он мало пьет, много курит. Школьные годы провел в хостеле, а студенческие так и не наступили. Голова Мишина забита вполне утилитарными проблемами: количеством спальных мест, пожарной службой и хорошими отзывами на букинге.

Молодой, накачанный, с белыми зубами и большими голубыми глазами, Даниил сидит напротив меня, курит и бубнит в телефонную трубку:

— Да, мама, у меня все хорошо, да, я поел, нет, я не дома… Потом перезвоню.

Он тушит сигарету и прикуривает следующую, запивая апельсиновым фрешем. Смотрит прямо в глаза и все время улыбается.

У Мишина семь хостелов, и это, повторяет он все время, начало, скоро откроет еще, потом еще, и так в геометрической прогрессии. Пока план такой. Начинал он в родном городе Севастополе с квартиры покойной бабушки. Тогда он и не думал строить сеть хостелов по обе стороны границы.

— Я первый хостел в одиннадцать лет открыл. Кошерная история, правда? — хвастается он.

— Звучит громко и красиво, а если честно, это сейчас выглядит как бизнес, а тогда… Просто сдаешь квартиру куче незнакомых людей одновременно. Ничего ж особенного!

— Да я делом занимался, — обижается Даниил. — Пока мои друзья в компьютерные игры играли, я работал, они и сейчас продолжают играть, а я бабки зарабатываю.

История маленького мальчика, решившего про себя, что он таки предприниматель, конечно, впечатляет. И Мишин с удовольствием пересказывает ее для меня, кокетливо жалуясь, что делал это миллион раз.

— Идиотом себя чувствую: каждый раз одно и то же.

«Мама, хочу хостел»

Идея возникла случайно, как говорит Даниил. Он с родителями путешествовал по Европе, они опоздали на стыковочный рейс в Берлине, и пришлось искать дешевую гос­тиницу: денег практически не оставалось, а ночевать где-то надо. Так он узнал, что такое хостел. Ему понравилось: тусовка, студенты из разных стран, весело.

— Для мальчика из маленького Севастополя, где девяносто процентов гопники, а десять — военные… У меня был культурный шок.

— А ты гопник или военный?

— Я похож на гопника?

— На первый взгляд не очень. Военный, значит?

Мишин не любит тусоваться, а любит много работать, говорит, что это интересней

Предприниматель-отельер отмахивается от дурацкого вопроса и продолжает рассказывать свою захватывающую историю успеха, которая ему так надоела. Они вернулись из отпуска домой, умерла бабушка, и осталась пустая квартира. Ему удалось уговорить родителей превратить квартиру в хостел. Как это делается, никто из них не знал. Даниила это не сильно, как он говорит, «парило» — ему очень хотелось, чтобы у него тоже тусовались студенты и платили за это деньги. И еще ему нравилась девочка, которая была старше на четыре года.

— Когда влюбляюсь, у меня всегда пик деловой активности, — откровенничает Даниил. — Меня, в принципе, это очень сильно мотивирует. Я тогда думал, что бабки позволят мне сделать так, чтобы девочка была со мной. Глупо, наивно — не знаю. В городе появились дорогие тачки. Когда смотришь на все это… Я думал, что, если я тоже буду на хорошей тачке, эта девочка будет со мной. В общем, это была моя мотивация, и я сказал: «Мама, хочу хостел» — вот как дети хотят игрушку. Но этим некому было заниматься: мама работает учительницей в школе, папа сторож, все вкалывают. Они и не верили в это как в бизнес. Было начало июня, у меня каникулы, надо ж было чем-то себя занять.

— А в школе ты хотел учиться?

— Неа, школу прогуливал чуть ли не с первого класса, пиво пил во дворе, — хвастается Даниил.

Когда он доходил до школы, то умудрялся и здесь немного заработать: покупал в соседнем гастрономе конфеты и продавал одноклассникам — естественно, дороже. В остальном школа казалась ему бессмысленной потерей времени.

— Все-таки гопник, раз пиво в одиннадцать лет во дворе пил?

— Ну, чуть гопоты есть.

Родители понадеялись, что хостел всего лишь блажь, поэтому разрешили, рассчитывая, что он очень быстро потеряет интерес и забудет идею где-то между улицей и школой. И ошиблись. Все-таки пришлось поверить и раскошелиться. Стартовые инвестиции — всего несколько сотен долларов, родительская заначка.

— Кровати двухъярусные сколотили матросы Черноморского флота — за пиво. Постельное белье купили по дешевке у челноков из Турции. Микроволновку из дома забрал. И открылись.

Для готового хостела «дешево-сердито» с матросскими кроватями не хватало самого главного — постояльцев. Откуда брать клиентов, одиннадцатилетний мальчик не имел никакого представления. Помог сосед — оказалось, что он знает владельца хостела в Киеве, единственного на тот момент на Украине. Он поделился с Даниилом контактами.

— Это был норвежец Роберт, я с ним созвонился — сказал, что уже есть квартира и нужна помощь.

— Интересно, неужели он тебя всерьез воспринял?

— Думаете, надо мной не смялись? И сейчас смеются. Ну и что. Я знал, что хочу зарабатывать, купить то, чего родители мне никогда не купят.

— Я так понимаю, что аттестат тебе потом рисовали?

— Да, все тройки. Я вообще вечернюю школу закончил, из той меня выгнали. Да и неважно это — в общем, я ему, Роберту, понравился, он согласился со мной работать. Уж не знаю, потенциал ли он во мне увидел, а может, отеческое чувство у него сработало. Это и сейчас мне, кстати, очень помогает.

— Ты так нагло и откровенно на чувствах спекулируешь?

— Конечно, почему бы этим не пользоваться? Ко мне многие взрослые люди относятся по-отечески. Я иногда даже играю под малого ребенка: открываю широко глаза и слушаю больших и умных дядек.

Ошарашенный «коротышкой» норвежец Роберт тоже повелся, объяснил ему на пальцах принципы работы хостела, рассказал, как продвигать себя в интернете и что для этого нужно. Роберт получил долю, 30% от прибыли, а Мишин — постояльцев.

— Я большую часть времени проводил там. Прибегал утром, убирался, целый день водил народ — город показывал. Клиенты офигевали от того, что какой-то коротышка все это для них делает.

На таких условиях они проработали два месяца. Потом юный предприниматель посчитал, что 30% Роберту — это слишком, посоветовался с родителями и решил работать самостоятельно, а партнеру платить комиссионные за каждого клиента. Никакую фирму не регистрировали, делали все «вчерную». Хостел получил хорошие отзывы, заработало сарафанное радио, и клиент пошел, как заговоренный.

— Я уже все просек, как че делать, как зарабатывать на экскурсиях, продвигать себя. Нашел каких-то таксистов, которые забирали туристов в аэропортах и отстегивали мне процент за это, с экскурсиями тоже договорился за процент.

— Так залог первого успеха — это Роберт и квартира бабушки?

— Нет, залог — это я. Я все прошарил и начал этим заниматься. И еще мне кажется, что это фортуна мне сопутствовала, сто пудов.

— Вот на примере таксистов объясни, как конкретно ты это все проворачивал, а то кажется, что ты чего-то недоговариваешь.

— Центральная площадь города, таксисты — здоровые дядьки в цепях. Подбегаю к одному: «Дяденька, дяденька, у меня есть иностранец, ему надо в аэропорт, сколько?» — «Сто пятьдесят гривен». Иностранцу я говорил «двести», пятьдесят забирал себе. Такой monkey business.

За три месяца Даниил доказал родителям, что может зарабатывать, и они разрешили ему расшириться — сняли еще одну квартиру.

— А владелец был согласен, что его квартиру превратят в гостиницу?

— Еще бы! Периферийный город, как иначе? В Москве тоже с этим проблем нет: люди, у которых 5- и 6-комнатные квартиры в центре, — кому они их сдадут по 150 тысяч рублей в месяц? Три варианта: бордель-массажный салон — на ура расходятся, мини-гостиница или богатые иностранцы. Экспаты умные стали: они снимают либо маленькие квартиры, либо дома за городом. По сути, выбирать особо не из чего, поэтому чаще склоняются к варианту мини-гостиницы, — объясняет на пальцах устройство бизнеса Даниил.

Денег теперь у Мишина на карманные расходы и пиво было предостаточно, а про девочку он и думать забыл — не до того.

— Описывать следующие два года бессмысленно. Это была сплошная пахота вперемешку со школой и скандалами с родителями. Они не хотели, чтобы я прогуливал школу. Хотя я особенно-то и не прогуливал, потому что высокий сезон в этом бизнесе — лето, а летом каникулы. Летом мы стояли полные, всегда. К нам записывались за месяц.

На этом юный предприниматель ставит точку в сомнениях в его заслугах и переключается на московскую часть своей self made story.

Москва, арабы и менты

Когда Даниилу стукнуло пятнадцать, он экстерном закончил вечерку, поступил в институт, чтобы «мама не нервничала», и приехал в столицу навестить родного брата. В Севастополе у него уже было четыре хостела. Приехал, увидел Москву и снова, как он выразился, офигел.

— Все эти люди на безумно дорогих машинах, в безумно дорогой одежде, с безумно красивыми моделями гуляют по улице. Я так завидовал! Севастополь мне надоел, и стало понятно: надо сваливать.

В кармане у бизнесмена лежал один миллион рублей, который он заработал на хостелах, и он пока не знал, как эти деньги потратить. Чтобы мама опять не возражала, он перевелся в московский институт.

— Хотел стать юристом. Пять месяцев как паинька учился, работал помощником юриста — по блату устроили, получал шесть тысяч рублей.

Но долго в юристах Мишин не продержался: быстро стало понятно, что так денег на красивую жизнь не заработаешь. Через своих знакомых в Москве он узнал, что в центре открывается новый хостел, и человек, который этим занимается, «ни черта не понимает, как это делать». Несостоявшийся юрист воспользовался ситуацией, позвонил и предложил свои услуги за небольшую долю.

— Мне надо было понять, что происходит с этим рынком в Москве. Я боялся здесь бизнес делать.

Через три месяца работы он понял: все то же самое, никакой разницы — те же клиенты, способы продвижения, только масштаб и доходы другие. Мишин взял свой миллион, занял денег у брата и открыл хостел в Москве, на 4-й Тверской-Ямской. Так он перестал быть местечковым дельцом и стал московским предпринимателем.

— Квартира была трехкомнатная, мы сделали там 26 мест. Проработали месяца четыре.

На этот раз бизнес зарегистрировали на брата, даже кассовый аппарат появился.

— А ты брату доверяешь?

— Я себе так не доверяю, как брату. Кинет так кинет — разочаруюсь тогда в жизни и вскрою себе вены.

— Ну, про вены — это вряд ли.

— Может. Дело у нас хорошо пошло, цены самые низкие — 450 рублей. Русских практически не было. Первый месяц сам разбирался: пахал, спал днем на кресле, если удавалось. Безумно тяжело было: терки с соседями, с клиентами, приезжали мусора — бабок хотели. Одни из первых клиентов, арабы, хотели зарезать, с ножом бегали по всему хостелу. Представляешь?

— Чего не поделили-то?

— У них денег не было, я хотел выселить этих гадов. Пришлось в туалете от них спасаться. В общем, через месяц бесконечного ада я свалился с нервным срывом.

Но недолго он отдыхал — через неделю оклемался и открыл еще один хостел, а потом и вовсе продал все это добро. Мишин признается, что были большие проблемы с качеством, и решить их он не смог.

— Пошел управленцем — большой хостел открывать на Новом Арбате, 120 мест. Там американский инвестор был, тоже не имел ни малейшего понятия, как это делать, и я за хорошие деньги ему помог. Открыл хостел за два месяца. Это нереальные сроки, люди сейчас в Москве хостел год-два открывают. Было все то же самое: рабо­таешь по 18-20 часов, потом приходишь и просто валишься спать. Никаких тебе развлечений, жрешь фастфуд. И только после того, как я поработал на «американского дядю», у нас началась эпопея с Bear hostels.

После часа общения с девятнадцатилетним предпринимателем может показаться, что кроме денег и хостелов его ничего больше не волнует, а сам он не подросток, а киборг со встроенной функцией зарабатывания бабла, но это не совсем так. Ему тоже не чужды простые подростковые радости, но Мишин почему-то тщательно это скрывает, предпочитая демонстрировать только делового себя.

— Могу отжечь, я сумасшедший. Но клубы не очень люблю. Поехали на неделю в Египет, сняли с друзьями гостиницу — думали, отдохнем, как нормальные люди: олл инклюзив. В итоге месяц там пробыли. Взяли в аренду мотоцикл: из Шарма в Хургаду, оттуда в Гизу, потом в Каир. Деньги закончились через две недели, потом брат только успевал отправлять.

— Как же ты бизнес свой на целый месяц оставил?

— Я и не думал о нем, мне было все равно.

— Любишь сорить деньгами?

— Не получается, стоппер внутри стоит.

— То есть калькулятор в голове?

— Ага. Когда я иду гулять, очень маленькая вероятность, что я спущу за ночь сотку. Иногда я веду себя неадекватно, но при этом не трачу кучу денег.

— Неадекватно?

— Могу морду набить за друзей, друзья — это святое. Если друга обидели, разбираться не буду. Я раньше боксом занимался, но сменил его на менее агрессивный тренажерный зал. Давай опять лучше про бизнес, а? — просит Даниил сменить тему.

Сколько он заработал на американце, Даниил не признается, но уверяет, что наконец-то у него появились деньги на хостел, который он хочет.

— Я не хочу, чтобы мои деньги считали.

— Боишься?

— Да ничего я не боюсь, просто не хочу. Для меня это всегда был и будет аргумент. Помню, у меня были предложения заработать в другом бизнесе — производство напитков. И партнер хороший. Реально на этом много можно было поднять, но сработал единственный аргумент: не хочу. И я не стал. Я еще и в этом-то деле не достиг результата.

— Ты себя крутым считаешь? Такой весь из себя молодец предприимчивый?

— Ну, не знаю. А что, сильно напираю на это? Вообще меня мотивирует, когда меня хвалят, говорят обо мне. Тиньков говорит, что ему не нравится, когда его хвалят, а мне, наоборот, приятно.

У меня все есть

— Вот я тебе сейчас расскажу занятную историю. У нас в одном хостеле остановилась семья: мужчина, беременная женщина и пятеро их маленьких детей. Денег у них нет, а на улицу их выставить я не могу. Вот что мне делать? Они потеряли все свои кредитные карты, все деньги, у них есть только документы. Когда заселялись, сказали, что деньги скоро будут, ну и кто-то сжалился. Вообще у нас четкое правило: без денег не заселять. Я понимаю, почему сжалились, и я даже не наказал никого. Сейчас они должны тридцать тысяч. Живут у меня уже пять дней, и я не уверен, что вернут деньги. И выселить не могу.

— Почему?

— Потому что беременную женщину и пятерых детей я не могу выставить за дверь, не получается. Сегодня почти решился, но не смог, не вышло. И ни у кого из моих замов духу не хватает сделать это.

— То есть ты меценат?

— Нет, но вижу этих маленьких детей — и не могу представить, что они будут где-то на вокзале сидеть. Они и так пять дней «роллтон» паршивый едят. Я первый раз такое делаю и сам от себя офигеваю, это вообще не в моем стиле. Сегодня сидел и думал про это. Детям по пять-шесть лет, коротышки такие, и она еще беременная.

Семейство, которое Даниил так и не выселил, в итоге съехало — сбежало, не заплатив. Но он про это уже забыл. Мишин не любит нравственных дилемм: они отвлекают.

Теперь у Даниила есть все, о чем он мечтал в 15 лет: тачка, девочка и хороший костюм. Но оказалось, этого совсем недостаточно, чтобы быть счастливым

Как только сеть хостелов начала увеличиваться, у него не только выросли деловые амбиции и состояние, но и появилась потребность в общественной деятельности, хотя он и сам не может до конца понять, зачем ему это надо, но гордится собой по этому поводу без меры. Теперь он эксперт по малым отелям и средствам размещения в Российском союзе туриндустрии. До этого он попытался создать свой союз, хостельный, но потом бросил затею — не сошелся характером с партнерами.

— Хостелы в России — унылое говно, и близко с европейскими не стоят.

— Твои тоже?

— Ну, они лучше, чем остальные. Но у меня большие планы — думаю, через пару лет вы услышите о Bear hostels как о компании с миллионным бюджетом в долларах, — добавляет он.

— А какой оборот сейчас?

— Не могу называть цифры.

— Зачем ты в союз вступил?

— Я по натуре общественник, и мне нравится всем этим заниматься. Бизнес бизнесом, собственное обогащение какое-то там, тачки, но общественная функция присутствует. Да, я зарабатываю, но уже для бизнеса. Мне хочется всего, но минимальные какие-то желания я уже удовлетворил. Могу позволить себе любой отдых, который захочу, вожу хороший автомобиль, снимаю квартиру в хорошем районе. Не покупаю квартиру принципиально: это совершенно идиотская покупка, неоправданная. Я хорошо питаюсь, занимаюсь в дорогом фит­нес-зале. Хочу ли я больше? Да. Дороже машину? Опять да. Но я ничего этого пока не делаю: только год назад купил себе все, что хотел.

— Деньги из бизнеса вытащил?

— Ну да, частично. Я давно хотел машину, представлял, как буду на ней ездить, как со стороны в ней смотреться.

— И какая у тебя зарплата?

— Маленькая, пятьдесят тысяч рублей. Мне хватает. Родители в Севастополе полностью моим бизнесом занимаются, папа перестал работать сторожем, его там даже несколько раз подстрелили — кошмар! Мама школу бросила, где преподавала.

Даниил гордится, что благодаря ему родители больше не батрачат на государство, а занимаются бизнесом.

— Я у них спросил: ребят, вы чего хотите — расслабиться и путешествовать? Я могу вам это обеспечить. Родители — это святое для меня, я даже готов отказаться от каких-то материальных благ для себя. Хотите путешествовать? Ради бога. Хотите уехать жить на остров в Камбоджу и курить там марихуану — проблем нет, я и это обеспечу. Но они сказали, что хотят развивать то, что я им оставил. Деньги они оставляют себе, хотя всякий раз активно пытаются сначала их мне в Москву переправить, но я не соглашаюсь.

Он больше не мечтает о хорошей тачке и красивой девочке, теперь ему хочется иметь здоровый рекламный бюджет и построить империю. Друзья у Мишина в основном такие же деловые, как и он, а со школьными приятелями-игроманами он почти не общается.

— Они обижаются, думают, что зазнался, но мне с ними неинтересно. Я вот хочу, чтобы качество Bear hostels заставляло моих конкурентов просыпаться ночью в холодном поту. Вот эти вещи мне нравятся. Мне нравится лидировать, нравится, что к моему мнению прислушиваются не последние люди в туриндустрии. Я профессионал.

— Есть эксперты, которые считают хостел бизнесом с копеечной прибылью. Скажем, выручка московского хостела на 35 мест составляет примерно 250-300 тысяч в месяц, если это лето, а еще оперативные расходы. Получается, что тебе не так много достается. Но в таком случае твоя история получается чистой воды профанацией. Это ты так надеешься инвестора какого-нибудь привлечь или просто славы хочешь?

— Это кто такие? У них есть хостелы? — со злостью произносит Даниил. — Пусть дальше считают, мне больше достанется. Это мудаки из консалтинговых компаний, которые считают на калькуляторах и никогда свой бизнес не имели. Они не знают, какая там реальная экономика. Человек со стороны никогда не поймет. Я не верю во всех этих консультеров. Для меня это бизнес выгодный, я умею его делать, я умею зарабатывать на нем деньги. Кто-то не умеет? Это не моя проблема.

Реальные вещи

Недавно у Мишина появился инвестор, который готов развивать сеть его хостелов. Он уточняет, что сам никого не искал, это его нашли и предложили, а он не отказался, потому что сам свою мечту «не поднимет»: денег не хватит.

— Заключили контракт с Объединенным банком развития, будем делать большую сеть Bear hostels. Сейчас мы с этим банком открываем хостел на Маяковской. Инвестиции на этом этапе — почти семь миллионов рублей. Это большие деньги для хостела — я думаю, одни из самых больших на рынке сейчас.

Деньги для Мишина действительно огромные, если учесть, что на первый хостел в Москве он потратил около полутора миллионов рублей.

— Куда дальше будете двигаться?

— В регионы, причем не только России, но пока я не могу их назвать, потому что, если конкуренты услышат, попытаются меня опередить.

— А с образованием не передумал?

— Может, оно и нужно каким-то людям, мне нет. Я получаю больше опыта на улице, чем я получил бы в том же вузе. Может, если бы я хорошо учился, стал бы профессором, ходил в больших очках, ездил бы на жигулях, — рисует он пролетарский стереотип ученого-интеллигента. — Сидел бы какую-нибудь квантовую химию фигачил, а может, и спился бы. Чего загадывать?

— А цель у тебя есть какая-то?

— Не знаю. Я почувствую, мне кажется, когда достигну ка­кого-то результата. Я ее для себя не сформулировал пока. Миллион долларов, миллион клиентов, которые у меня побывали… Не знаю. Это, наверно, плохо. К чему стремлюсь со своими хостелами, я не знаю, делаю, пока делается. Надоест, не получится — тогда, может, уйду, не знаю.

— А ты веришь? — вдруг спрашивает предприниматель.

— Во что?

— Ну, в то, что я сам все это сделал, в то, что я рассказываю правду? Хотя не отвечай, мне по барабану, — отмахивается Даниил и начинает опять рассказывать про свои наполеоновские планы по захвату мира.

— Хорошо, я тебе верю, вот только ответь: цели у тебя нет, но ведь то, что ты делаешь, лишь средство, для того чтобы… что?

— Я стараюсь про это не думать, а просто еще больше работаю. Если я начинаю ломать голову и задавать себе слишком много философских вопросов, я перестаю работать. У меня такое было: «А зачем? А почему? А для чего?» Какая на х… разница — бери и работай.

Смотрите также: Сводки событий от ополчения. самые свежие новости Украины России и мира сегодня за последний час..