Экономические новости

Месяц назад я рассказывал коллегам о Мексике в контексте борьбы с коррупцией, которая, как выяснилось, целиком и полностью зависит от доброй воли государства (или ее отсутствия — «О мере и логических концах»). Неожиданно мексиканская тема получила продолжение, причем в сугубо положительных красках: оказывается — ни много ни мало! — Мексика претендует на роль замещения Китая в плане производственной кузницы, по меньшей мере для крупнейшего в мире потребительского рынка — Соединенных Штатов Америки. Очень захотелось разобраться в теме.

Судьба Мексики в целом и ее отношения с США достойны отдельного серьезного разговора, который — бог даст! — я обязательно проведу на страницах «Бизнес-журнала». Пока же только скажу, что Великая Латинская Вольница в Новом Свете совершенно бездарно растратила все свои козыри еще в XIX веке. Было время, когда Мексика претендовала на главенствующую роль в истории обоих американских континентов: в первой четверти XIX века Соединенные Штаты представляли собой территориальные образования с разрозненной политикой и никакой экономической интеграцией, с ничтожной армией и почти нулевыми шансами на доминирование. В то время как Мексика уже не первое столетие демонстрировала жесткие контуры зрелой государственности, обладала сильной армией и хорошо интегрированной территорией.

За исключением лишь северных земель — Техаса, Невады и Калифорнии, которые Соединенные Штаты благополучно и оттяпали. После утраты гигантских территорий начался закат мексиканской государственности, страна погрузилась в затяжные гражданские разборки, перетекшие в полноценную войну, из которой Мексика вышла второсортным государством дикого типа — с зашкаливающим бандитизмом, неслыханным социальным неравенством и полной энтропией государственной жизни, балансирующей между гешефтами правительства с криминалитетом и системой кумовства и взяточничества. Вечные задворки мира — так, по крайней мере со стороны, выглядела Мексика последние сто лет.

Как и полагается всякому обобщению, подобное мрачное представление о Мексике страдает предвзятым субъективизмом и односторонностью. Оказывается, кроме нескончаемой кровопролитной войны наркокартелей за сферы влияния и с государством, в Мексике есть еще много хороших курортов, достаточно квалифицированная рабочая сила и чрезвычайно разнообразная и развитая промышленность.

Последнее обстоятельство как раз и привлекло мое внимание. То ли по случайному стечению обстоятельств, то ли по скрытому предопределению, мне на глаза попалась целая серия публикаций, посвященных именно мексиканскому производственному и промышленному спурту и претензиям на замещение Китая. Во-первых, исследование Марко Овиедо, бывшего главного экономического советника президента Фелипе Кальдерона, а ныне — ведущего эксперта по Мексике в штате Barclays Plc (как вам такой посыл: «После десятилетнего отставания по экспорту от Китая Мексика вышла в лидеры на рубеже 2008-2009 годов. Мы полагаем, что это изменение ситуации носит структурный и устойчивый характер»). Во-вторых, целая вереница статей, посвященных «мексиканскому чуду», Адама Томсона на страницах блога Financial Times. В-третьих, исследования Тима Джонсона в ленте газет группы McClatchy’s Washington Bureau (McClatchy — третий по размеру в США газетный агломерат). В-четвертых, серия эссе с историческим уклоном Джорджа Фридмана из Geopolitical Weekly, ну и еще с полдюжины разных репрезентативных источников.

Я столь подробно перечислил информационные каналы, по которым поступают оптимистичные и во многом сенсационные сведения о «мексиканском чуде», с единственной целью — показать коллегам неслучайность появления этого топика. Другое дело, что мы не можем знать наверняка, чему эта неслучайность обязана — реальным и объективным данным либо какому-то скоординированному пиар-усилию, импульс которого, с большой долей вероятности, зародился в недрах администрации новоизбранного президента Энрике Пенья Ньето.

Впрочем, это не так уж и важно. Гораздо важнее дать «мексиканскому чуду» принципиальную оценку — в рамках определенной системы ценностей. Очевидно, что у каждого из коллег системы этих ценностей собственные, поэтому не буду никому навязывать свое видение ситуации, а лишь перечислю факторы «мексиканского чуда». Единственная вольность, от которой не могу удержаться, так это акцентировать не только положительное сальдо достижений, но и их, так сказать, себестоимость 🙂

В плане экономического развития Мексика в целом смотрится весьма привлекательно: сегодня это 14-я в мире экономика, расположенная выше Южной Кореи и чуть ниже Австралии. ВВП Мексики в 2011 году составил солидный 1 триллион 160 миллиардов долларов. Динамика роста впечатляет не столько абсолютными показателями, сколько стабильностью, которая, кажется, не подвержена кризисным влияниям: в среднем 3,3 % в период с 2004 по 2008 годы, затем объективно объясняемый мировым кризисом обвал — минус 6,9 % в 2009, и сразу же восстановление — 5,5 % в 2010, 3,8 % — в 2011.

Отправной точкой «мексиканской революции» можно считать выход страны на третье место в списке ведущих импортеров Соединенных Штатов — после Китая и Канады — с весьма впечатляющим показателем: 12,5 %. Очень важно, что эти достижения складываются не из сырья и услуг, а из чисто промышленной номенклатуры. Сегодня в Мексике открыли свои сборочные линии, кажется, все крупнейшие корпорации США, начиная с автомобильной промышленности и заканчивая авиационной.

Естественная привлекательность Мексики для бизнеса США объясняется географическим положением и дороговизной энергетических ресурсов: при сегодняшних ценах на нефть и топливо одно дело — производить в Китае и затем везти в Америку, совсем другое — производить в Мексике и уже через день-два видеть товары на родном рынке. Географическая близость также позволяет американским инженерам и управленцам очень оперативно и эффективно корректировать производственные процессы: китайский сценарий предполагает 16-часовой перелет, еще сутки-двое на поездку из Пекина в провинцию, где расположены фабрика или завод, плюс — жуткий языковой и культурный барьер. С Мексикой все проще: в обед сел в самолет, вечером уже инспектируешь предприятие, раздавая без напряга рекомендации и команды на родном языке, который понимают все мексиканские менеджеры среднего звена и выше.

Главным сдерживающим фактором промышленной экспансии Мексики — помимо объективных и неизбежных коррупции чиновничества, криминальной обстановки и проч. известных «прелестей» — заключался в стоимости труда. Десять лет назад зарплата в Мексике была в шесть раз выше, чем в Китае, и это обстоятельство превращало размещение производственных мощностей в подбрюшье США в весьма сомнительное мероприятие.

Сегодня ситуация изменилась радикально. По данным Boston Consulting Group, одного из ключевых американских агентств по выработке деловых стратегий, средняя заработная плата на производстве в Китае достигла 4 долларов 50 центов в час, включая бонусы и прочие льготы. Предположительно эта цифра возрастет к 2015 году до 6 долларов. Согласно Мексиканскому Национальному институту статистики, средняя зарплата на предприятиях в Мексике по состоянию на июнь 2012 года равнялась 3 долларам 50 центам!

Иными словами, Мексика умудрилась растерять все преимущества в плане поддержания благосостояния своих граждан, получив при этом феноменальный конкурентный козырь в борьбе с Китаем за выгодные иностранные концессии. В период с 2003 по 2011 годы заработные платы в коммунистическом потогонном Китае выросли на 20 %, а в демократической Мексике не то что не выросли, а вообще сократились.

Вот, собственно, и все объяснение «мексиканского производственного чуда»: страна не только занимает крепкое второе место в мире по неравенству населения, но еще и удачно снижает компенсацию труда своих работников. Результатом такой политики стало размежевание граждан по ключевым признакам: географическим (более или менее зажиточный Север и Центр = запредельно нищий Юг и горные территории) и социальным (работники неквалифицированного труда живут даже в сравнении с представителями нижнего среднего класса как на другой планете, тогда как доходы даже верхушки среднего класса не различимы под микроскопом на фоне доходов богатейшей прослойки страны: не случайно самый богатый житель планеты — Карлос Слим Элу — мексиканец).

В целом по стране 50 % живет в бедности, а еще 14,9 % — в абсолютной нищете. До таких достижений далеко даже многострадальному Китаю.

Есть и еще одно объяснение приоритетной ориентации экономики Мексики на экспорт, на долю которого приходится более 30 % всего ВВП: нищее население совершенно не в состоянии обеспечить спрос на производимые продукты и услуги.

Полагаю, информации достаточно для того, чтобы коллеги сформулировали собственную оценку «мексиканской революции». Ну и заодно вспомнили, что т.н. «латиноамериканский сценарий» приоритетно считается самым вероятным вектором развития нашего Отечества. Только с еще более худшим уклоном: вместо производства России светит будущее сырьевого придатка, причем отнюдь не ЕС и США, а развивающихся стран Третьего мира, вроде Бразилии, Индии, Китая и Южной Кореи, которым удается каким-то чудесным образом совмещать экономическую экспансию с интересами своего населения.

Смотрите также: Сводки событий от ополчения. самые свежие новости Украины России и мира сегодня за последний час..